Радуга
С у д ь б а
Она жила в пустой деревне
И счастлива была вполне.
Светил ей в небе месяц древний,
Сияли звезды в вышине.
И солнце поутру дарило
Свои поляны и луга,
Росинки душу ей пьянили:
Средь изумрудов - жемчуга.
Она цветов вдыхала нежность,
По - детски радостью светясь.
И неба синего безбрежность
Звала ее в полёт опять.
Дружили с ней зимой синицы,
Она кормила их, смеясь.
И падал снег ей на ресницы,
Слезинкой счастья становясь.
А кто-то, горестно вздыхая,
Жалел её: мол, что за жизнь?…
Убогая или святая,-
Поди, попробуй, разберись.
Но вот однажды, в день осенний,-
То было счастье иль беда,-
Она покинула деревню,
Не на денёк, а навсегда.
И сразу все осиротели:
Деревья, птицы и поля.
Не пережив разлуки с нею,
Деревня тихо умерла.
Дети мать в июле хоронили,
Взрослые, седые все давно:
Молча все стояли у могилы,
Солнце в тучу, заскорбев, ушло.
Тихо пригорюнилась деревня:
Сколько их оплакано, родных,
Тех, кто эту горестную землю
Пестовал, лелеял и хранил.
Некому пахать пустое поле,-
Мыкают тут горе старичьё,
С пенсией, без хлеба и без соли,
Всеми позабытое, ничьё.
Повздыхали горестно селяне,
О покойной тихо говоря:
-Все-то баба Шура понимала,
Дотянуть сумела до тепла.
А иначе, с бездорожьем нашим,
До погоста – разве что пешком,
Как ты, русского терпенья чаша,
Тяжела и вхожа в каждый дом.
Сквозь тоску кладбищенских деревьев
Вознесется скорбный крест,
Слово плач, о гибнущей деревне,
Милости просящей у небес.
Незамужняя женщина
Устало пришла с работы,
Взглядом прильнула к окну,
Тяжко вздохнув от чего-то,
Слушала тишину.
Сегодня ей нахамили,
Готовы были послать.
Слезы в глазах застыли,-
Сумела себя сдержать.
Холод в душе, в квартире
Какой-то чужой не уют.
Соседка прийти просила,-
Сходить, что ли, если ждут?
Поставив чайник, зачем-то,
В кресло слегка прилегла.
Закрывшись рукой от света,
Горьких дум не гнала.
Лучше бы он был рядом,
Пусть даже немножко пьян.
Молча, уперлась взглядом
В старый холодный диван.
Боже! Ещё только вечер.
Плеснуть, что ли, в рюмку вина?
А впереди, как вечность,
Бездонная ночь без сна.
Может быть, что-то изменится,
Может быть… Может быть…
Как хочется ей надеяться.
Не обмани её жизнь!
Владимиру Лагутину
Осени середина.
День твоего рожденья.
Как полыхают рябины,
Спутники вдохновенья.
В этом костре сгорают
Прожитых лет печали.
Только любившие знают
Богом открытые дали.
Если ж душа вдруг остынет,
Грусть налетит беспричинно,
Поле и лес тебя примут,
Словно любимого сына.
Всё тут родное, до боли,
Каждая ветка, листочек.
Вдоволь испив этой воли,
Станет душа как звоночек.
Радостно сердце забьётся,
Так же, как в юности нашей.
Тихо душа улыбнется
Родине, нет ее краше.
В низком поклоне склоняясь
Перед землёю родимой,
Сердцем своим понимаешь:
С нею мы не разделимы.
Рвущимся к власти
Зачем вы идете во власть,
Спросить у вас хочется, люди.
Она ж, зачастую, напасть,
И соткана, в общем, из буден.
Кому-то, наверно, она,
Открыв закрома золотые,
Нальет дорогого вина
И деньги рассыпет шальные.
И как же велик тут соблазн:
Насытиться ею, упиться.
Но только все это мираж.
Придется потом отрезвиться.
За все в жизни надо платить
И совесть свою надо слушать.
Иначе, не сможете жить,
Продав сатане свою душу.
А если вы власти слуга,
Тогда вам придется работать,
Во всю, засучив рукава,
До самого жаркого пота.
Ну, что ж, вы согласны пахать?
И флаг вам, и карты все в руки.
Тяжелая долюшка - власть,
Не входят в нее ради скуки.
Чудо осень
Паутинками вернулось бабье лето.
И душа осенним солнышком согрета,
Как ей этих паутинок не хватало,
Как она от серой слякоти устала.
Позову я, кто далёко и кто рядом,
Поделиться золотистым листопадом.
Посмотрите, полюбуйтесь, улыбнитесь.
К чудо – осени душою прикоснитесь.
И хоть посланы гонцы за холодами,
Мы печалиться о том не будем с вами.
Жизнь прекрасна в каждом будничном мгновеньи.
Принимайте же её с благоговеньем!
Недосказанное, недопетое
Недосказанное, недопетое,
Словно птица из клетки: ”Пусти!”
Как дитя, необласканно – бедное,
По ночам так надрывно кричит.
Распахнуть бы мне клетку - невольницу:
Пусть летит моя птаха, летит!
Вслед душа моя тихо помолится
За того, кто ей дверь отворит.
В свою душу, такую ж усталую,
Но не сломленную судьбой.
Чтоб ему хоть на чуточку стало бы
Легче в этой жизни земной
